Странная моя любовь

Я заприметила его почти сразу. Он стоял на пляже под лучами солнца, сильно загоревший, с хорошей фигурой пловца. Сильные мышцы и накачанный пресс подчёркивали его спортивность. Стройные, мускулистые ноги оканчивались круглой, упругой попкой в мужских плавках – стрингах. Скуластое лицо с правильными чертами казалось хладнокровно спокойным. Орлиным взором, который не скрывали даже солнцезащитные очки, он как будто искал новую жертву, хотя он был всего лишь спасателем и следил за порядком.

Я, не отличавшаяся до сих пор похотью, и приехавшая на курорт совсем не за этим, вдруг ощутила дикое желание. Мне захотелось этого самца, захотелось оказаться в его крепких руках, захотелось беззастенчиво отдаться ему, захотелось, чтоб он оттрахал меня везде и как следует.

Я увидела также ещё несколько взглядов девушек устремлённых на него и наверно мечтающих о том же, что и я. Но это лишь подстегнуло мой охотничий инстинкт, и я как опытный рыболов принялась расставлять сети. Сначала я подошла как можно ближе к его помосту, и, расстелив подстилку, принялась эротично намазывать себя солнцезащитным кремом, медленно растирая его по своим бёдрам, попке и животику. Кажется он заметил меня и стал искося наблюдать за мной. Затем я легла на спину, ногами в его сторону и постаралась, как можно шире их раздвинуть. Теперь я уже чувствовала женским чутьём как он просто лапает меня взглядом. Противный мужлан, хотя приятно.

Но ведь рыбак не заканчивает своё дело подкормкой, и вот я начала главное действие своего совращения, скинув верхнюю часть купальника и оставшись лишь в трусиках. Обладая хорошей фигурой и стоящей грудью третьего размера не испорченной губами ребёнка, я опять взяла крем и эротично намазала им свои груди. Похоже на этот раз он даже не пытался спрятать свой взгляд, сняв очки. Я подняла глаза, и наши взгляды встретились. Тут же не удержавшись, улыбнулась ему. А этот хищник лишь подмигнул мне и принялся вновь осматривать море.

Да. Я кажется перегрелась от солнца и своей игры и решила остудиться искупнувшись. Я пошла к морю, но и тут решила поиграть бёдрами, вновь почувствовав на попке его взгляд. Море было тёплым, и, погрузившись в ласковые волны, я на несколько минут забыла о своём желании. Вдоволь накупавшись, я вышла из моря и даже не думая, что без лифчика шла к своему месту, купаясь в восхищённых взорах пялящихся на меня со всех сторон мужчин.

Тут вдруг я случайно наступила на торчащий из песка камень, и, оступившись, подвернула ногу, рухнув вниз. Он подлетел молниеносно. Я услышала прямо над своим ухом бархатистый, низкий голос. Хотя и видел, что произошло, он спросил, что случилось. Я кивнула на ногу, а он быстро осмотрев её, успокоил меня, сказав, что лёгкий массаж вернёт меня к жизни. Взяв меня на руки, он понёс меня к своему шезлонгу. Я как мороженное растаяла в его крепких руках. Он нёс меня словно пушинку, бережно и легко. В этот момент для меня исчез весь мир, и я млела, глядя в его глаза. Хотелось, чтоб эти несколько метров длились бесконечно.

Принеся меня, он бережно положил меня на спину и принялся разминать мою стопу своими огромными ладонями. Боль прошла моментально, и я уже наслаждалась массажем. Я кивнула ему на вторую ногу, и, улыбнувшись, он принялся искусно делать массаж второй стопы. Я так возбудилась, что если бы он сейчас скинул с себя плавки, я набросилась бы на него прямо на пляже, несмотря на огромное количество народа вокруг. » – К сожалению, я сейчас на работе, но буду рад видеть вас сегодня в 21 – 00 в ресторане «Старый Пират» недалеко отсюда», – сказал он увидя моё состояние. Он помог мне подняться, и я пошла к своему месту, окрылённая ожиданием вечера.

Верхнюю часть купальника пришлось одеть, так как эти проклятые мужики всё пялились и пялились на меня со всех сторон, а мне хотелось лишь одного. Хотя после они стали глядеть не намного меньше, и, искупавшись, я покинула пляж, тем более, что уже солнце было не высоко.

Прийдя в номер отеля я приняла ванну с душистыми травами, выбрила основательно лобок, по тому, что собиралась надеть вечером трусики почти не отличающиеся от ниток, тщательно высушила волосы, стараясь, что бы они выглядели как можно объёмнее. Перебрав несколько нарядов, я остановилась на ярко красном, коротком платье, настолько коротком, что снизу почти виднелись кончики моих ягодиц, а сверху оно лишь слегка прикрывало груди, оставляя сзади голыми лопатки. На ноги я одела босоножки на длиннющей шпильке и маленькую шляпку. Не. Шляпка не подходит, и я заколола волосы заколкой в виде большой бабочки и надела на шею ожерелье, а на руку браслет из морских ракушек, купленные сегодня на сувенирном рынке.

Покрутившись перед зеркалом и нанеся очень лёгкий макияж, я взглянула на часы. Ого! Уже 21 – 30, а ещё надо до ресторана дойти. Ну, да, ничего.

Мой мачо сидел за столиком ресторана под открытым небом, и видать уже не надеясь увидеть меня, смотрел на окружающих грустным взглядом. Увидев его одетого в весёлую гавайскую рубашку, я вновь возбудилась, и у меня аж намокло всё внизу. Подойдя ко входу я рукой постаралась привлечь его внимание, а он сразу увидев меня засветился как солнце и встав направился ко входу встречая меня. Галантный кавалер приподнёс мне алую розу, слившуюся с моим платьем и проводя к столику, усадил меня. Сев напротив он сказал своим сексуальным голосом мне несколько комплиментов, отчего я до неприличия возбудилась.

Когда подошёл официант, он заказал несколько блюд местной, национальной кухни, не дав мне даже шанса выбора, отчего я почувствовала себя ещё более защищённой. Пока готовились блюда, нам принесли пару бокалов красного вина и мы чокнувшись выпили за знакомство. То ли он настолько располагал к себе, то ли мне в голову ударило вино, но мы быстро разговорились, и вот уже я громко смеялась над его шутками и рассказами об историях на пляже.

Принесли еду. Я, почувствовав, что дико голодна, принялась улепётывать ужин. Это был искусный совращатель, так как он даже в еде знал толк. Гратарное мясо просто таяло во рту от сочности, а салат изобиловал такими оттенками вкуса, что я даже забыла на несколько минут, зачем сюда пришла, изучая их. Он хищно улыбался, глядя, как я расправляюсь с ужином.

На танцполе уже отплясывали быстрые танцы в стиле «диско» и он, встав и вытащив меня из – за стола, повёл танцевать. Алкоголь ударил в голову, и мы легко вписались в ряды танцующих. Мне было весело и приятно. Я в тот вечер отвязалась, как могла, вытанцовывая для своего кавалера такое, что даже мёртвого завело бы. Мы долго танцевали, и вот уже почувствовав усталость, я попросила его присесть. Когда мы подошли к столу, нас уже ждал красивейший, и как позже выяснилось, вкуснейший торт.

Выпив ещё пару бокалов терпкого, красного вина и осладив его вкус тортом, мы пошли танцевать медленные танцы. Я уже полностью была в его власти, и делала, и шла, куда он хочет, мне даже приятно было находиться в его велениях и под его защитой одновременно.

Я обняла его за шею, а он, притянув и прижав меня к себе, обнял за талию. Не помню, какая тогда звучала музыка, но это было не важно, так как весь мир в том момент для нас отсутствовал. Его нежные руки, изучающие мою спину, опускались всё ниже и ниже. Я чувствовала их тепло и ласку. Мои соски напряглись, упёршись в его мускулистую грудь. Он уверенно вёл меня в танце, глядя прямо мне в глаза. Хотя я и была на длинных каблуках, всё равно смотрела на него снизу вверх.

Он, что – то говорил, но я не помню ничего по тому, что была как будто в трансе и готова на всё. Он наклонился, прошептал мне на ушко что – то очень ласковое, от чего у меня по всему телу пробежали мурашки. Я тяжело вздохнула от наслаждения, а он, не дав мне опомниться, лизнул кончик моего ушка. Я растворилась в нём, а он, исследовав ушко, принялся целовать мою шею, утонув в моих пышных волосах. Его руки уже вовсю хозяйничали на моей попке, но я был

а этому только рада, весело виляя ей.

Я вспомнила! Он шептал, что я пахну фиалками, горными цветами и т. д.

Отпрянувши, он ещё раз страстно глянул мне в глаза, притянул к себе, и вот уже наши губы слились в страстнейшем поцелуе, затмившем всё на свете.

Не помню как мы очутились в моём номере гостиницы, но очнулась я, лёжа на своей кровати полностью раздетой. Да и, что там было раздевать. Мои руки были закинуты за голову, а мой мачо, сидя обнажённым рядом, покрывал моё тело поцелуями. Он лизал каждый сантиметр, он целовал особо возбудимые места. Его крепкие руки мяли мои груди, губы сосали отвердевшие соски.

Языком он провёл между грудей, и, опускаясь ниже, принялся целовать животик, потом лобок. Я застыла от нетерпения, что будет дальше. Нет. Он встал, подошёл к моим ногам. Взял в руки ступни и стал их массировать, одновременно целуя голени. Помассировав ступни, он принялся ласкать руками под коленками, а языком лизать внутренние стороны моих бёдер, поднимаясь и приближаясь к моей киске. И опять, не доходя до неё, остановился, поднял мои ступни и принялся целовать их. Он взял большой палец ноги в рот и сильно засосал его, одновременно лаская руками мои бёдра. От таких ласк я чуть было не ошалела, и мои руки из – за головы я опустила себе на грудь. Мне стало очень приятно ласкать себя, ничуть не смущаясь. Я теребила свои соски, и, видя его взгляд соблазнителя целующего мои ножки, продолжала наслаждаться прелюдией.

Я убрала руку от груди и опустила её к его члену. О, господи! То, что я нащупала, не могло вписаться в моё воображение. Я даже не могла полностью обвить ладонью его ствол, настолько он был большим в диаметре. А яички были просто огромными. Но в таком возбуждённом состоянии я не испугалась, а даже дополнительно завелась. Моя вторая рука опустилась к писечке и я, раздвинув свои мокрющие губки призывно посмотрела на своего мачо. А этот, прекратив целовать мои ступни, раздвинул ноги, и, опустив к моей пещерке лицо, принялся разглядывать моё клокочущее лоно текущее соками. Он любовался через раздвинутые пальчиками мной губки, вдыхал запах моих выделений. Я, держа его за головку, чувствовала, как пульсирует кровь в его члене, как он дёргается от желания. Его язык коснулся моей киски, и он стал нежно лизать внутренние стороны моих губок, его крепкие руки мяли мою попку, а я гладила свои груди и сжимала его голову бёдрами. Оргазм был близок, и вот когда он взял мой клитор губами и принялся посасывать его, я бурно кончила. Мой затуманенный рассудок постоянно извергал импульсы наслаждения, я стонала, дёргалась в экстазе, сердце учащенно билось, выдавая ему моё состояние.

Он был рад достигнутому результату, и, улыбнувшись и поцеловав меня, офигевшую от кайфа, несколько раз в животик, пододвинулся поближе. Мне было всё равно, что он будет делать дальше, так как считала, что свою порцию наслаждения уже получила, но я и не подозревала насколько это искусный любовник. То, что он делал дальше опять начало возбуждать меня. Он приложил свою огромную головку члена к истекающей соками любви моей киске, и, не входя в неё, стал тереться ей о клитор и половые губки. И опять руки принялись ласкать мои бёдра, высоко поднятые и широко расставленные в разные стороны. Я довольно быстро зажглась и уже пыталась словить его фаллос и вогнать в себя, двигаясь тазом. Он легко увёртывался, отчего моё желание только росло. И вот он, резким движением входит глубоко в меня, вогнав его по самые яички. На секунду разум покинул меня. Очнулась я, осознавая, как плотно заполнены мои внутренности его членом. Дыхание остановилось, а зрачки бегали в диком танце. Но, что делает этот ухмыляющийся самец. Он делает пару движений своей дубинкой внутри меня и выходит. Зачем? Я так сильно хочу его внутри себя, что стону: » – Не выходи, прошу тебя». Но видать ему только это и надо. Он сильнее поднимает моё желание, войдя и полностью выйдя ещё раз. Боже, как сильно хочется его. Понимая это он входит в меня и начинает сначала медленно, затем, всё убыстряя темп, трахать меня. Он кладёт мои ноги себе на плечи, и, рыча как хищник, вгоняет в меня свой неимоверно большой фаллос, а я, обжимая внутри себя его мышцами влагалища, желаю продолжения этого до бесконечности. Но, видать, он был уже тоже весьма возбуждённым, и вот резко вытащив член из меня стал выть, и, дроча кончать, извергая сперму прямо на меня, на лобок, на животик, на груди, на шею. Спермы было очень много, и она залила всё моё тело. Отдельные струи долетали до моего рта, и я пыталась ловить и глотать эти солоноватые капли, слизывать их с губ язычком.

После того как он, кончив, повалился на кровать, я думала, что всё кончится. Но не тут то было. Он, лёжа на спине крепкими руками поднял меня и усадил писей прямо на свой рот, принявшись умело доводить меня до оргазма языком и носом, вводя его в моё раздроченое лоно и трахая им. Я, сидя на нём, растирала сперму по своему телу, втирая её в свою кожу. Особенно я втирала в соски и пупок. Пальчиком я собирала с животика крупные капли, и, вставляя его себе в рот, жадно сосала его. Затем я начала лизать свои соски, покрытые вкуснющей спермой помогая себе руками. Я была на седьмом небе от возбуждения. Мой мачо трудился внизу ртом. И тут я заметила его обмякший член. Как же могла забыть об этом инструменте любви, доставившим мне столько радости? Я нагнулась и стала дрочить его, одновременно вылизывая гладкую поверхность головки. Я ласкала яички, гладя и перекатывая их. С огромным трудом я вставила себе в рот этого монстра и стала сильно сосать. Он опять пришёл в боевую готовность, став твёрдым как камень. Я, двигаясь ртом вверх и вниз, одновременно дроча ствол и крепко сжимая яички, доставляла своему мужчине огромную радость, так как почувствовала, что он прекратил лизать и стонал он наслаждения. Но теперь уже мне хотелось властвовать над ним, доставляя ему удовольствие.

Мы поменяли положение, и теперь он, стоя на коленях, вгонял в мой ротик с трудом помещавшийся там фаллос. Я стояла рачком и с радостью сосала его. Немного потрахав меня таким образом, мачо пристроился сзади и вот уже я опять наслаждалась движениями его поршня, раздирающего моё влагалище. Он крепко держал меня за попку, и всаживал, стараясь проникнуть каждый раз всё глубже. Его яйца бились о мои бёдра, а моя пися издавала чавкающие звуки. Я была счастлива от такого беспардонного и бесстеснительного секса.

Я была готова кончить, но он вдруг остановился, и, нагнувшись, поцеловал дырочку моей попки. Он раздвинул ягодицы и принялся лизать её. Движения тёплого я зыка в попке доставили мне неописуемый восторг, и когда он ввёл мне палец в попку я сама, двигаясь попкой, принялась доставлять себе радость. Потом он добавил к одному пальцу ещё один, затем третий. До сих пор я пробовала лишь пару раз в попку, и воспоминания были мягко говоря не очень, а тут такой обалденный любовник, что я получала сказочно приятные ощущения. Так, трахая меня в попку пальцами, и одновременно вылизывая мою киску, он довёл меня до грани наступления оргазма, и, встав, резким движением вогнал член в мою попку. Тотчас же мы одновременно кончили.

О – о – о – о! То, что было раньше – ерунда, по сравнению с тем какие на меня накатили волны оргазма. Такой сладостной боли я ещё никогда не испытывала, да и вряд ли испытаю. Три пальца, намного тоньше его члена, потому, боль испытанная мною отключила мозг. Тёплая сперма, заполняющая мои внутренности, растворяла доброту по моему телу. Конвульсии охватили наши соединённые воедино тела, содрагая их. Нашими криками заполнилась тишина ночи, и казалось, что сейчас проснётся весь город.

Проснувшись, я огляделась. В комнате никого кроме меня не было. Интересно всё же это был сон или наяву. Я попыталась встать, но всё тело болело. И попка ныла от тупой боли. Значит наяву. Тогда почему на тумбочке лежит фаллоимитатор? Но у этого мачо была дикая фантазия. Или у меня?:

Звонок в дверь. Она, женщина тридцати пяти лет, бежит открывать. Он стоял на пороге и спросив » – Телемастера вызывали?», и увидев кивок, смело прошёл в коридор. Женщина удивилась, насколько красивым и обаятельным был молодой человек пришедший чинить ей телевизор. Обычно эти мастера типа сантехников и сборщиков мебели какие – то старые алкоголики, ничего не делающие, либо делающие всё из рук вон плохо. А тут такой мачо. Он низким бархатным голосом спросил где находится телевизор, и пройдя в комнату включил а затем повернул его и принялся снимать заднюю крышку телевизора.

В сознании одинокой женщины начало быстро расти желание, внизу живота появилось лёгкое давление. Она совсем недавно приняла душ и её чистое тело излучало аромат трав которые она добавляла в воду. На ней был махровый халатик, мягко ласкающий её тело. Она быстро пошла в другую комнату и найдя в шкафу свои самые сексуальные трусики быстро одела их.

Мастер оказался умелым, хотя и молодым и вот уже телевизор опять излучал изображение и звук. Он закрыл его, и повернув к себе экраном наслаждался результатом своей работы. В этот момент в комнату впорхнула женщина. Её возбуждение не могло скрыть даже лёгкая невинная улыбка. Парень оглядел её с ног до головы, и вдруг в нём также проснулось желание. А женщина, взяв ситуацию в свои руки, скинула с себя халат.

От увиденного сексуального тела с широкими бёдрами, круглой попкой и узкой талией у него закружилась голова. Её вздыбленные груди поражали своей красотой. Он, обхватив её за талию, притянул к себе, и вот уже их губы слились в страстном поцелуе. Она сначала положила свои руки ему на плечи, затем обхватила его за шею и принялась ласкать ему волосы и уши.

Он был мастером не только по телевизорам, так как целуясь он так завёл женщину, что она уже вся горела от желания, и отодвинув его от себя толкнула на стоящую сзади кровать и принялась снимать с него одежду. Он помог ей, резко скинув рубашку, а она, стоя перед ним на коленях стянула брюки и принялась зубами стягивать с него трусы, из которых вывалился уже чуть напрягшийся и очень красивый член.

Парень опёрся сзади себя руками на кровать, а женщина немного полюбовавшись красотой фаллоса, принялась приводить его в боевое положение. Она ладонью двигала кожицу на члене, ласкала, ему яички, перекатывая их. Язычком она облизывала головку и уздечку члена. Затем она поглотила ртом его почти полностью и принялась жадно сосать. Одновременно свободной рукой женщина маструбировала свою киску, хотя делать это было не обязательно, так как она неимоверно сильно текла. Мастер уже стонал от удовольствия, закинув голову назад. Он схватил женщину за волосы и принялся насаживать себе на член, хотя она сама уже до этого мастерски возбуждая его, двигаясь головой вверх и вниз, одновременно обхватив ствол члена губами и поддрочивая его рукой.

Женщина встала и села своей мокренькой киской на вздыбленное орудие парня. От приятных ощущений они оба погрузились в пучину наслаждения. Он схватил её за ягодицы и принялся нежно трахать, а она, наслаждаясь движениями его толстенького дружка внутри своего влагалища слегка стонала. Мастер принялся страстно целовать роскошную грудь женщины. Он облизывал и сосал твёрдые соски. Он целовал её шею, ушки, подбородок и щёки. А женщина обхватив его шею руками тёрлась о него своей киской. Она почувствовала, как оргазм завладел её телом, и вот уже потеряв сознание, дёргалась в экстазе оргазма. Парень продолжал наяривать женщину усиливая её ощущения, несмотря боль, которую она ему сделала, укусив его ухо.

Прекратив дёргаться, женщина открыла свои полные счастья глаза и истомой промурлыкала: » – Сделай со мной всё, что хочешь». Парень поставил её на колени, попкой к себе, и ввёл в её текущую писю, своего монстра. Держа её одной рукой за попку, а второй за волосы он принялся неистово трахать её, а она, испытывая лёгкие оргазмы принялась двигаться своей попкой и широко раздвинутыми ножками ему на встречу. Она, стоя на локтях и согнутыми руками ласкала свою грудь. Парень умело двигался, изменяя направления движения члена, при этом, возбуждая разные стенки влагалища, одновременно чувствуя, как его любимца ласково обнимает мышцами в себе женщина. Он с ухмылкой смотрел, как входит и выходит, смоченный в её выделениях, его член в её писю. Он захотел воспользоваться коричневой дырочкой её попки, как вдруг почувствовал, что сперма подошла к самой головке, и вынув из неё своё оружие принялся извергать тёплую сперму на спину женщины. Капельки жидкости касаясь спины как точечный массаж заводили женщину, и она слыша крик победы своего мужчины сама испытала сладостный кайф.

Телемастер кончив приложил конец члена к анусу и выжав на него капельку спермы попытался войти туда, но член быстро размякал и поняв, что ничего не получится, рухнул на кровать упав на неё спиной. Женщина нежно прилегла головой на грудь парня, закинула ногу на его бедро и медленно ласкала ладонью его волосатый живот и лобок. Она подняла голову и нежно поцеловала его в щёку. Парень расплылся в улыбке и стал погружаться в сон.

Прошло минут десять. Хлопнула входная дверь. Это двенадцатилетняя дочь вернулась со школы. Не увидев в коридоре вещей посторонних людей, дочка ничего не подозревая, влетела в спальню матери. Увидев раздетых и лежащих на кровати мать и мужчину, девочка оторопела. Её взгляд был прикован к тому, что торчало у него между ног. Она подошла поближе и присев на край кровати пристально разглядывала член и яйца. Мать прекрасно знала, что дочь часто наблюдает в замочную скважину двери за тем, как кувыркаются они вместе с её постоянным любовником, и не стала отгонять её, наблюдая, как будут развиваться события дальше.

Девочка некоторое время заворожённо глядела на достоинство парня, а затем взяв эту мокрую колбаску рукой почему – то закрыла глаза. Кажется, девочка начала возбуждаться. Когда она открыла свои глазки, из которых уже сыпались искорки желания её ладонь смело орудовала, дроча ствол члена. Она начала увеличивать темп, чувствуя, как он стал крепчать. В этот момент парень проснулся, но его хладнокровие не дало ему удивиться. Он лишь стал пристально наблюдать за происходящим, наслаждаясь неуверенностью и неопытностью движений девочки.

Дочка, сама не понимая, что делает, приблизилась ротиком к уже крепко стоящему члену. Продолжая дрочить его, она обнюхала его своим маленьким носиком, начиная от самого основания с яичками, и до самой головки. Оставшись довольной полученными ощущениями, девочка со страхом лизнула кончик головки. Потом, осмелев, она принялась касаться кончиком язычка всего члена. Она уже вылизывала яйца и ствол.

Парень с матерью пялились на неё. Они повернулись лицом друг к другу и взасос поцеловались, одновременно лаская друг другу руками соски. Оторвавшись от губ партнёра, мать прошептала: » – Кажется, наступил момент ознакомить свою дочь с радостями большого секса». Женина аккуратно поднялась и уселась, подобрав под себя колени прямо напротив члена парня. Она нагнулась, и когда дочь лизала головку губами, засосала яичко мужчины и принялась перекатывать его внутри рта язычком. Девочка, увидев рядом лицо матери, отпрянула: » – Ой, мам. Я думала, вы спите». Мать, выпустив изо рта мокрое от слюней яичко, прошептала дочери: » – Всё отлично. Ничего не бойся. Делай как я. Я тебе буду подсказывать. Смелее дочка». С этими словами она, прижав к себе за голову, поцеловала её. Язык мамы проник в ротик девочки, отодвигая её дрожащий язычок и принялась его облизывать, затем он начала изучать ротик девочки одновременно сильно посасывая её язычок.

Сначала дочка была пассивна, но, следуя указаниям матери, и повторяя всё за ней, уже взасос целовалась с ней. Одна рука парня легли на маленькое бедро

девочки и от этого прикосновения по телу девочки пробежали мурашки. Второй рукой он уже гладил попку мамы, лаская при этом дырочку её попы, и пальцем, смазав её остатками спермы, вошёл туда.

Мать, опускаясь и притягивая за собой лицо дочери, достигла члена, и вот уже его головка, раздвинув женские губы целующихся, постепенно погружалась в рот мамы. Мать выпустив изо рта член, приблизила к нему голову девочки и прошептав: » – Ласкай яички и соси ему головку», насадила на него её ротик. Дочь с трудом поглотила его достоинство, но видать девочка так старалась, что парень закатив глаза, приятно стонал от нежности и ласк доставляемых ему. Его рука уже поднявшись по детской ножке, достигла промежности, и отодвинув детские трусики, пальцем искала волоски на девственном лобке. Пальцы второй руки уже вдвоём трахали попку женщины.

Мать поцеловала дочери шею и принялась снимать с неё одежду. Легко сняв верхнюю часть, оставив дочку лишь в юбочке и трусиках, погладила ей спинку. Поняв, что надо продолжать мама, отодвинула лицо девочки, и взяв член в губы сделала головой несколько движений вверх и вниз. Девочка, уже сама смело отодвинув лицо мамы, принялась страстно наяривать губками член парня. Парень, стянувший с девочки трусики и юбочку, взявшись за девичью попку обеими руками, усадил её прямо девичьей киской себе на рот.

О, до, чего же это оказалось необычным ощущением. Девичья пися совсем не покрытая волосиками, и с не до конца сформировавшимися половыми губками, поражала своей гладкостью. Он как будто лизал стеклянную поверхность, настолько гладкой она была. Кожа её письки и внутренних сторон бёдер была бархатистой и неимоверно приятной для языка. Несмотря на юный возраст, киска девочки стала слегка влажной. О том, что ей нравится вытворяемое парнем, свидетельствовал ускорившийся темп её движений головой.

Мать, немного понаблюдав, как они занимались любовью в позе 69, подняла лицо дочери, и став над членом парня, присела на него попкой. Вначале член не смог проникнуть в анус, но сильно надавив, женщина вогнала в свою узкую дырочку его дубинку. Выдохнув и прийдя в себя от боли доставленной ей при проникновении в попку, женщина посмотрела в доверчивые глаза дочки, и прижав её губы к своей груди, сказала ей: » – Полижи мои груди, потом поцелуй страстно соски». Девочка принялась неумело выполнять желание матери, которая с восхищением и наслаждением следила за действиями дочки, помогая ей, подставляя нужные участки тела, и засовывая рукой в её маленький ротик свои соски. Второй рукой мать уже ласкала твёрдые бугорки юной груди.

Парень, лёжа под девушками и крепко сжатый бёдрами девочки, тщательно вылизывал её киску. Теперь, когда она чуть приподнялась, он уже доставал кончиком языка до дырочки её попки. Лизнув несколько раз эту дырочку, он вставил в туда свой мизинец. Девочка совсем не сопротивлялась, а наоборот, даже поддалась попкой назад, насаживаясь попкой на палец. Мама, в этот момент, привставая, уже вовсю трахала себя в попку членом парня, который тем временем лизал девочке киску, пытаясь проникнуть в неё языком как можно глубже. Но ему мешала плева.

Мать возбуждённая языком дочери до грани оргазма, подняла за волосы голову девочки и вцепившись в её губы, слилась с ней в страстном поцелуе. Парень, член которого возбудился от тесноты попки женщины, бурно кончил ей прямо в попу. От тёплых струй, наполнивших её внутренности, кончила и женщина извиваясь, от сладкого оргазма.

Поняв, что взрослые кончили, девочка слезла с лица парня, и усевшись рядом смотрела как мать пытается вытащить из своей попки обмякший член парня. Наконец, он, хлюпая выскользнул оттуда, упав и одновременно на него, из попки мамы, вылилось некоторое количество бело – коричневой густой жидкости. Дочь вскрикнув: » – О! Мороженное», взяла пальцем крупный сгусток, и засунув в рот мечтательно закатив глаза и всосала его, произнеся: » – Как вкусно!» Она стала собирать вытекшую жидкость и слизывать её.

Мать, вспомнив, что у них в холодильнике есть пломбир, удалилась на кухню, и вскоре вернулась оттуда, держа три пиалы доверху наполненные мороженным. Протянув их дочке и парню, сказала, что наступило время десерта.

Они втроём принялись дружно поглощать ванильный пломбир и весело смеялись. Мать, вдруг остановившись, сказала, что у неё появилась ещё одна идея. Она протянула ложечку со сладким мороженным, и тщательно обмазав член и живот телемастеру, принялась слизывать его с него, не касаясь руками. Дочка, радостно закричав: » – Я тоже хочу», стала капать на мамину спину, и также слизывать с него мороженное. Парень, зачерпнув пальцем большой кусок мороженного, обмазал им лицо девочки, и притянув его к себе, принялся слизывать его. Затем он жадно всосался в пухленькие губки девчушки, целуя взасос. Он наслаждался смесью вкусов застывших на губах девчёнки. Тут была и сперма и мороженное и запахи маминой попки.

Девочка ответила ему со страстью, уже прекрасно зная, что делать. Иногда к их губам он доставлял очередной кусочек пломбира, и они начинали кончиками языков играть с ним, возбуждая друг друга. Мама тем временем всё намазывала и тщательно слизывала десерт с торчащего колом члена. Парень весь уже был покрыт пеной от мороженого, лицо и руки женщины также были в ней. Девочка, прекратив целоваться с парнем, намазала мороженным соски мамы и принялась их облизывать, доставляя маме удовольствие от контраста тёплого и шустрого язычка и холодного мороженного. Парень сделал тоже самое с грудками девочки.

Так они втроём и барахтались и кувыркались, мазались и слизывали друг с друга мороженное. Наконец девочка оказалась лежащей на спине, а мать с парнем у её ног. » – Я хочу, чтоб ты доченька лишилась девственности в сладостном оргазме», – сказала она. » – Я тоже этого хочу мама». Мать намазала киску дочери пломбиром, и принялась слизывать его у неё, нежнейшими движениями языка. Парень принялся ласкать и целовать её ножки, покрывая каждый её маленький пальчик сладкими поцелуями. Девочка лежала не шелохнувшись. Её разум то покидал, то снова возвращался в её голову. Она легонько постанывала.

Парень, отодвинув от киски дочери лицо матери, положил на юные половые губки головку члена, и принялся водить ею по ним, не пытаясь войти внутрь. Девочка была возбуждена до безобразия. Она преследовала головку члена, пытаясь словить её внутрь себя, но он умело увиливал. И в этот момент женщина резким движением вогнала указательный палец в попу парню, отчего он, подавшись вперёд, резким движением разорвал плеву девочки, проникнув на всё длину в её сокровенное девственное лоно. » – Мамочка», – громко и сладострастно вскрикнула дочка. Боль, страх, желание и наслаждение перемешалось в глубине детского мозга. » – Да мой ребёночек, да милая», – прошептала мать, одновременно целуя лицо и лаская грудь дочери.

Когда парень начал поступательные движения, мощные волны бурного оргазма заставили долго биться в конвульсиях юное тело.

Когда девочка очнулась, она увидела как мать, стоя на коленях, дрочила и сосала парню, глядя глазами вверх. Она привстала и присоеденилась к матери. Парень на миг вышел из их ртов, и брызгами, выплеснув несколькими струями, залил спермой их лица. В конце он загнал член в рот женщины, и она принялась высасывать из его дырочки остатки жидкости.

Когда он уходил, женщина, упёршись в косяк двери, смотрела на него со слегка грустными глазами. » – Приходи ещё», тихо сказала она. » – Я тоже этого очень хочу», вскрикнула девочка, выпрыгнув в дверь и обняв, поцеловала парня. » – Конечно, обязательно», – он ступил по ступенькам лестницы, стараясь тщательно забыть дорогу, и все троё прекрасно понимали, что это был лучший день их жизни, который никогда не повторится…

Света поняла, что попала. Поняла сразу, как только вошла в эту квартиру. Зачем она только поругалась родителями, зачем ушла сегодня из дома так поздно, зачем зашла в это кафе и потом села в роскошную иномарку? Ведь знала же, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот она и в мышеловке. Квартира была шикарной. Это Света поняла уже по прихожей. Как впрочем, и ее обитатели, это были двое, спортивного телосложения и модно одетых, парней смотревшими на нее раздевающими взглядами. Третьим был, приведший ее сюда, Андрей с которым она только, что познакомилась в ночном баре.

— Друзья знакомьтесь, это красивая девушка Света, которая любезно согласилась выпить с нами чашечку кофе.

Сказал Андрей.

Может я ошибаюсь, и они действительно не сделают с ней ничего плохого, подумала Света.

— Света студентка, ей 17 лет. Она поссорилась со своим парнем и родителями и ищет приют души. Ну, как приютим малышку на ночь?

Парни засмеялись. Нет все, промелькнуло в голове девушки. Про то, что ей предстояло сейчас вынести, было даже страшно думать. У девочки подкосились ноги, и страшно захотелось писать.

— Нет спасибо, я, пожалуй, пойду, пустите, пожалуйста, меня домой.

— Это не вежливо детка, ты я вижу из воспитанной семьи. Окажи нам честь своим присутствием. Сказал один из парней, который показался Свете хозяином дома.

— Что ты с ней сюсюкаишся, Макс. Так и скажи прямо, выебем отпустим. Пусть не тешит себя надеждами на джентльменское обращение. Раздевайся сука.

— Колян, Колян. Укоризненно произнес Макс.

— Девочка сейчас упадет в обморок от таких слов, а я не люблю бесчувственных куколок.

— Когда ты ей засадишь своего малыша, ха-ха-ха, у нее глаза из орбит выскочат, сразу в чувство придет, что я не видел, как ты таких лялек прешь.

— Не будем о моих достоинствах. Гордо произнес Макс.

— Помогите даме снять шубку.

Сразу четыре руки потянулись к Светиной норке. Стали расстегивать пуговицы. Одна рука по-хозяйски легла на грудь девушки и больно сжала ее.

— Андрюха, ну как ты их выбираешь, сиськи опять так себе.

— Ты, что молоко сосать у нее собрался или трахать, задница вроде ничего, разденем, посмотрим.

Шубка тем временем упала на пол. И ладонь Макса легла на попку Светы.

— Пропустите даму в спальню, ей пора на работу. Мужики заржали и подтолкнули Свету вперед. На ватных ногах она безропотно прошла в комнату. В комнате было много зеркал, даже на потолке. Посредине стояла широкая кровать, ничем не заправленная. В углу находилось странное приспособление, похожее на гимнастическое бревно с ремнями.

— Потом милая узнаешь для чего эта штука, перехватив опасливый взгляд девушки, сказал Колян.

— Хотя впрочем, если будешь себя вести послушно, до этого может и не дойдет. Обычно там Колян объезжает слишком гордых кобылок. Подхватил разговор Макс.

Света ничего не поняла, но почувствовала, что этот предмет таит в себе страшные мучения.

— Ну, как тебе траходром? Указывая на кровать, спросил Андрей.

— Как дама любит отдаваться, при свете, в темноте, а может при свечах? Продолжил Макс.

— Я не знаю, я не умею. Залепетала Света.

— Не умеешь, научим, не хочешь, заставим, ты, что девочка?

— Да, нет, пустите меня ребята.

— Не торопись, сейчас пустим по кругу. Так да или нет?

— Я у меня, был только Сережа один раз, недавно на новый год.

Света прикрыла лицо ладонями и зарыдала.

Мужики сели на кровать, оставив Свету стоять посреди комнаты.

— Слушай внимательно детка. Сказал Макс.

— Никакие слезы тебе уже не помогут. Они только возбуждают мужчин. Поверь мне, они тебе еще пригодятся в процессе. Сейчас ты наша рабыня и будешь исполнять все, что мы пожелаем. Будешь стараться, быстрее все закончится для тебя. Будешь капризничать накажем. Ты хорошо нас поняла?

— Да. Беззвучно прошептала девушка.

— Вот и умница. Ты нас не бойся. Мы не извращенцы и ничего такого, что должна делать каждая женщина от тебя не потребуем. А теперь разденься полностью и покажи нам свои прелести.

Света медленно и нерешительно сняла с себя свитер. Взглянула на мужчин. Те сосредоточенно смотрели на нее. Затем расстегнула замочек на брюках. Брюки упали к ногам, она переступила через них. Девушка осталась в белом лифчике и кружевных трусиках, а также в чулках телесного цвета. Зачем она их сегодня надела?

— Дальше. Сказал Андрей.

— Чулки оставь, трахаться они не мешают, а меня дополнительно возбуждают. Произнес Колян.

Света сняла лифчик и, покраснев, стала стягивать с себя трусики. Когда сними было покончено, Света опустила голову, закрыла глаза и замерла, вытянув руки по швам. Так она простояла несколько минут.

— Повернись задом, нагнись и разведи ягодицы.

Она открыла глаза и вскрикнула. Мужчины по-прежнему сидели в ряд на кровати, только совершенно голые. И каждый интенсивно массировал свой член. Эти мужские органы показались ей громадными. Неужели это все будет входить в меня, подумала Света. Да они просто меня порвут.

— Чего задумалась делай, что велено. Грозно произнес Колян.

Девушка повернулась, нагнулась и развела попку руками. Она готова была умереть от стыда. Никогда в своей жизни вот так бесстыдно она не стояла перед мужчинами.

— Попка и, правда, у нее классная. А писка выбрита плохо. Ну, ничего она еще побреется.

— Господа поскольку наша милая дама практически девственница, предлагаю присутствующим пойти сегодня нетрадиционным путем. Сказал Макс.

— Начнем сегодня с ее попки, все равно орать будет. Но дорогая Света я обещал тебе, при хорошем поведении причинять наименьшие страдания. Поэтому начнем в порядке возрастания. Давай Андрей ты ее привел и у тебя наименьший агрегат. Проложи дорогу товарищам. Есть возражения? Нет прекрасно, вперед Андрюха.

Когда Света услышала эти слова, у нее помутилось в голове. Сейчас ее будут трахать в попку. Подруги рассказывали, что это ужасно больно и вынести практически невозможно.

Света не отдавая себе отчета, упала на колени, подползла к мужчичам и стала целовать их ноги.

— Умоляю только не туда, я еще маленькая, меня ни кто туда, пощадите.

— Вот и первый тебе минус на сегодня. Будешь наказана. Действуй Колян. Скомандовал Макс.

Колян резко поднял девушку с колен и толкнул в угол к станку. Света повернулась и вцепилась руками в его лицо. Колян профессионально нанес девушке короткий удар в живот. Света задохнулась и обмякла. Колян подхватил ее и понес к бревну. Уложил девушку животом на бревно и крепко сцепил ее кисти ремнями снизу. Ноги согнул в коленях и поставил на подставки, также пристегнув голени ремнями. Теперь девушка не могла практически пошевелиться, а только крутить оттопыренной попкой.

— Готово шеф, ну что поучить ее хлыстом?

— Погоди, она обещала быть послушной. Ведь так? Макс подошел к девушке и ласково погладил ее по голове. Света затихла.

— Андрей давай.

— Может ее смазать, все — таки в первый раз? Спросил Андрей.

— Только слегка слюной, она еще наказана.

Андрей подошел сзади, нагнулся и поцеловал Свету в шею.

— Прошу тебя расслабь сильнее попу, будет не так больно. Шепнул он девушке. Затем плюнул себе в ладонь и смазал член слюной. Света почувствовала, как напряженная головка члена Андрея уперлась в ее пуговку и непроизвольно сжала ягодицы.

— Ну, как хочешь.

Крепко сжав и разведя половинки попы в стороны, Андрей одним резким толчком преодолел сопротивление маленькой дырочки. Боль была адской, Света завизжала и отчаянно стала крутить попкой, чем только усилила свои страдания. Андрей монотонно вводили, и выводил свою длинную дубинку, на всю длину, в девушку. Света кричала и билась головой об бревно.

— Слушай Андрюха, ты ей в жопу не кончай, нас еще двое. Андрей кивнул приятелям, и ускорил темп. Затем резко вышел из попки и сжал член рукой, раздумывая, куда бы излиться. Потом он оттянул резинку чулка на бедре Светы, и засунул свое орудие между телом и шелком чулка. С ревов дикого зверя начал извергать сперму в чулок.

— Браво Андрей, молодец, нашел выход, оригинально! Воскликнули друзья и зааплодировали.

Света затихла, ей стало легче, хотя анус горел огнем, а мужское семя намочило чулок и стекало вниз к коленке.

Следующий на очереди был Колян. Он буквально с разбега вогнал свой член в еще раскрытую попку Светы и принял сразу просто бешенный темп сношения. Света опять кричала, но боль была не такой острой. Света перестала дергать попкой, а просто замерла, прижавшись к холодному бревну. Колян довольно быстро кончил, используя второй чулок измученной девушки. Света подумала, что все наихудшее минуло, сейчас, наверное, третий поникнет в нее, но она из гордости будет терпеть и молчать, чтобы не доставлять ему дополнительное удовольствие. Хватит того, что она целовала им ноги, сволочи и подлецы, как они обошлись с ней…

— А-ЫА-А-ХХХ… Света моментально забыла про свои гордые мысли, потому что, какое-то чудовище рвало ее анус. Такой боли она еще не знала никогда. Света грызла зубами бревно и опять молила о пощаде. А Макс ухмыляясь, медленно, но уверенно рвал попку рабыни своим толстенным орудием, которое вдобавок был усеяно подкожными шариками по всей длине ствола, и было похоже на кукурузный початок. Девушка потеряла сознание и затихла. Макс увеличил темп. Света очнулась изо рта у нее шла алая пена, она уже не могла кричать, только шипела.

— Ну, ты это Макс, давай осторожнее. А то будет как в прошлый раз, скорую вызывали. А эта девочка аппетитная, мы хотим еще с ней позабавиться. Сказал Колян.

Макс зарычал и начал изливаться внутрь девушки. Кончал он долго и обильно. После того как он, наконец, оставил Свету к ней сзади, подошел Андрей и сделал несколько снимков цифровым фтоапаратом. Кадры получились отменные. Голый зад молоденькой девушки, с растянутым анусом из которого вытекает сперма, смешанная с кровью и ажурные чулки телесного цвета, насквозь пропитанные семенем.

Свету отвязали от бревна и под руки отвели в ванную. Она долго и тщательно смывала с себя липкую сперму и понимала, что это еще не все. Наверняка скоро этой гадкой жидкостью, будет заполнено ее влагалище и рот. Она не ошиблась.

— Сударыня Вы подмылись, добры молодцы, Вас заждались и скучают.

На пороге стоял голый Макс, поигрывая своей кукурузиной.

По телу Светы прошла дрожь. Она закрыла лицо руками и заплакала.

— Ну, ну милая леди, в чем дело? Вам не приятно не общество? Или Вы вздумали опять объявить забастовку? Мы можем повторить урок. В нашем распоряжении еще есть хлыст и плеть.

Света перестала плакать, встала из ванной, вытерлась махровым полотенцем и обреченно пошла в комнату.

Для начала ее поставили на колени и заставили делать минет, всем сразу. Особенно усердствовал Колян. Каждый раз, когда света брала в рот его член, он старался проникнуть в горло девушки, что вызывало у Светы рвотный рефлекс, а из глаз текли слезы.

Затем Колян заявил, что хочет побыть со Светой наедине. Он поднял девушку с колен и повел в другую комнату. Там, к изумлению светы, он встал на четвереньки, раздвинул себе ягодицы и приказал вылизать ему задницу. Света была в шоке еще ни кто, ни когда ее так не унижал. Но помня о бревне она опустилась на колени и стала лизать сморщенный анус мужчины, с трудом подавляя в себе рвотный рефлекс.

Колян пыхтел от удовольствия и требовал продолжения. Наконец он резко встал, поднял и Свету. Он подвел ее к кровати, велел лечь на спину. Сам поднял ножки девушки вверх, широко развел их и пригнул к груди Светы. Таким образом, влагалище девушки оказалось, буквально вывернутым наружу. И Колян без промедления резко вошел в лоно. Света закричала от резкой боли, ведь ее киска была совершенно сухой. Но это только подстегнуло Коляна, и он принял свой любимый, бешенный, темп сношения. Он безжалостно долбил девушку своим колом, который при каждом толчке упирался в матку девочки, вызывая дополнительные страдания. Света умоляла его снизить темп. Но тщетно.

— Стань раком. Колян оторвался от девочки, решив сменить позу. Света заскулила.

— Не надо там все болит.

— Не ссы не в жопу, хотя посмотрим.

Света перевернулась и оттопырила попку. Колян тут же в прежнем темпе стал терзать ее киску. Захватил маленькие сисечки девушки в свои огромные лапы и стал больно их мять. А затем, нарушив обещание, резко вошел в анус мученицы. И тут же разрядился струей спермы, которая показалась Свете кипятком в ее разорванной попке. Колян, довольный вытянулся на тахте, шлепнул Свету по попе.

— Бегом отсюда, там товарищи заждались.

Света вся в слезах покачиваясь на вялых ножках, обреченно побрела из комнаты, словно овечка на бойню.

Когда она вошла в уже знакомую комнату, то увидела следующую картину. Андрей сидел в кресле и читал порножурнал, а Макс лежал на «траходроме» и поигрывал своим страшным чудовищем. Света невольно вздрогнула, вспомнив, что этот початок творил у нее в попке. Но тем не менее, не могла оторвать от него взгляда. Она вдруг почувствовала тяжесть внизу своего животика и легкое томление между ножек. Что это со мной? Подумала Света. Неужели я возбуждаюсь, глядя на этот член? Как это может быть после всего того, что они со мной сотворили? Ужас! Не хочу! Но все происходило помимо ее воли. Она вдруг сунула свою руку между ног, нашла пальчиками клитор и начала его тереть.

Это сама природа вступилась за истерзанную девушку, дальнейшего сношения без возбуждения она просто не вынесла бы.

Ее действия не остались не замеченными Максом.

— Андрей ты гляди, что творится. Похоже, наши старания не пропали даром, мы разбудили в ней женщину.

Андрей оторвался от журнала и, открыв рот, смотрел на Свету.

А она, уже широко расставив ножки, смазав пальчик вытекающей из ануса спермой Коляна, интенсивно мастурбировала. Глаза ее закатились, дыхание участилось, она подходила к первому оргазму.

Андрей вскочил из кресла, подхватил Cвету на руки и положил на кровать рядом с Максом. Света сама перекинула ногу через мужчину и уселась верхом. Затем взяла в руку шершавый член и направила его в себя. После чего, стала скакать на нем, крича во весь голос, но уже не от боли, а удовольствия. Макс лежал безучастно, широко раскрыв глаза, наблюдая за этой нимфоманкой. Волна оргазма буквально током прошила Свету. Она задрожала, на секунду замерла в верхнем положении и снова с криком опустилась на член. Макс почувствовал как из тела девочки потек ручей соков любви. От таких интенсивных телодвижений и криков малышки Макс кончил. А Света только подходила ко второму оргазму, она стала колотить кулачками в грудь Макса.

— Ты, мудак давай еще, а хочу кончить!!!

— Андрюха спасай. Взмолился Макс.

Андрей снял Свету с Макса. Поверну к себе задом. Света согнулась, широко расставила ноги и уперлась руками в край кровати. Андрей плавно вошел в нее и принялся аккуратно совершать фрикции. Но девушку это явно не устраивало. Она сама активно принялась насаживаться на член, все ускоряя темп.

— Не вздумай кончить раньше меня. Задыхаясь, приказала Света. Андрей сжал зубы, стараясь изо всех сил сдерживать себя. Через несколько минут женщину сотряс очередной оргазм, она протяжно завыла и опустилась …на колени.

— Теперь можешь мне в попку.

Андрей беспрекословно вставил свой напряженный агрегат в анус девушки, и вяло продолжил сношение. Затем излился в нее. Но пока он работал в попке, Света успела опять возбудится!

Она вскочила на ноги и жадным взглядом неудовлетворенной волчицы стала осматривать поникшие члены мужчин.

В комнату вошел Колян.

— А что у вас здесь происходит? Спросил он.

Света жадно взглянула на член мужика. Легла на спину раздвинула широко ноги и сказала;

— Ты пидор, нука быстро лижи меня.

Она уже полностью владела ситуацией.

Колян вопросительно посмотрел на Макса, тот кивнул. Мужчина стал на колени перед раскрывшейся девочкой и прильнул к ее лону.

— Так, так, хорошо, а теперь лижи мне попку. Руководила Света.

Колян старался! Его лицо блестело от Светиных выделений и остатков спермы.

— А Вы, что бездельничайте. Сказала Света остальным мужчинам.

— Станьте рядом, по бокам.

Макс и Андрей, как завороженные, подчинились девушке. Она захватила оба их члена руками и стала интенсивно массировать. Когда члены понемногу стали напрягаться, девушка вновь отдала команду.

— Ты (Максу) дай мне в рот. А ты (Андрею) иди и возьми меня спереди.

Макс осторожно присел на грудь девушки и поднес свой початок к ее губам. Света, несмотря на огромные размеры орудия любви, сразу буквально заглотила его полностью. Макс взвыл от неожиданности и боли.

Андрей положил ноги девушки себе на плечи и ввел свой вялый член в пылающую киску. В такой позе они оставались минут пять. Затем Света приказала Максу опять лечь на спину, а сама тут же уселась верхом на член. Затем она пригнулась к груди мужчины, развела свои ягодички руками и сказала.

— Оба по очереди мне в попу.

В попу осторожно вошел Колян.

— Ну, что Вы такие вялые, давайте ебите меня как следует.

Мужчины как по команде начали синхронные фрикции.

Свете еще никогда не приходилось ощущать сразу два члена внутри себя. То, что мужчины планировали с ней проделать на закуску, она сотворила сама. Уже не было ни какой боли в разорванной попке и тем боле в письке. Оба ее отверстия сейчас желали только одного — жесткого траха. Света выла от захлествывающих ее новых ощущений. Затем покатилась волна многократных оргазмов. Света потеряла реальность. Она улетала в облака.

Когда она очнулась, то увидела, что лежит на кровати заботливо прикрытая пушистым пледом. Она так и не знала, кончили или нет в нее мужчины в последний раз. По ее телу разливалась приятная теплота. Попка немного болела, в области киски все было мокро и липко. Мужчины полностью одетые сидели в креслах. Колян нервно курил. Света отбросила в сторону плед и сладко потянулась.

— Который час? спросила она.

— Половина второго.

— Ну, что мальчики отдохнули? Продолжим!

— Ты это, Света. Может хватит! Извини нас если, что не так. Миролюбиво сказал Макс.

— А взмолились супермены сраные, что же вы девушка только во вкус вошла, а вы ее удовлетворить не можете. Что свои членики об меня истерли?

Света гордо встала с кровати и пошла в ванную. Мужчины молчали.

Девушка тщательно подмылась. Попка ее все-таки горела, да и в киске она чувствовала болезненные ссадины. Козлы, подумала Света надо будет к гинекологу сходить. А сейчас срочно надо будет принять противозачаточное, а то не дай бог, еще и залетела.

Света вышла из ванной и прошла обратно в комнату. На пороге стоял Андрей и протягивал ей ее одежду. Света взяла трусики и протянула их под нос Коляну.

— Дарю. Можешь одеть или нюхать.

Затем натянула джинсы. Чулки залитые спермой она также бросила на кровать. Затем одела бюсгалтер и свитер. Накинула шубку.

— Пока мальчики еще увидимся. И хлопнула дверью.

Сцена из оставшихся в комнате мужчин напоминала Гоголевского «Ревизора».

Ровно через неделю вечером в квартире Макса раздался звонок. Макс открыл дверь и увидел на пороге улыбающуюся Свету.

— Привет, а где остальные? Я сегодня хочу хорошенько потрахатся.

Макс схватился за сердце.

На Иртышской набережной, в выставочном павильончике экспонировалась скульптура начала века. Я пошел посмотреть.

Выставка, небольшая по размеру. Экспонатов тридцать.

Одна вещь меня поразила.

Представьте себе — изваяние ангела. Классика, конечно. Формы проработаны до мельчайших деталей. Живой мальчик с лебедиными крылышками за спиной. Каждое пёрышко как настоящее.

Но не это главное. Главное то, что на ангелочке прозрачная накидка. Мрамор обработан так, что распашонка видится прозрачной.

Я знаю несколько скульптур, в которых авторы пытались с переменным успехом передать прозрачность одежд. Например «Весталка» Монти. Или «Монахиня» Кроффа.

Но этот экспонат превзошёл всех. По сравнению с этим ангелочком, складки ткани на «Ундине » Ивса смотрятся грубо и неестественно.

Фамилии скульптора, к сожалению, не помню. Уж простите.

И вот я стою, разинув рот, и пытаюсь понять – как маэстро это удалось.

Рядом со мной остановилась женщина и тоже замерла у экспоната.

Постояли мы так, помолчали. Потом я у неё спросил:

— Удивительно, правда?

Она улыбнулась в ответ. Выдохнула:

— Дааа. С ума сойти.

— Вот смотрю, и не могу понять техническую составляющую. Как он это спланировал? – продолжил я.

— Гений, — пояснила она.

Потом спросила: – Вы скульптор, или художник?

— Сейчас я строитель. Директор стройконторы. А вы – художник?

— Нет. Я учитель… Изобразительное искусство.

Вот так и разговорились. Познакомились. Зовут женщину Елизавета, а отчества у нас совпали. Она тоже – Николаевна.

Постояли, пошептались, потом она спросила:

— Вы закончили осмотр?

— В сущности – да.

— Знаете, в доме художника сегодня выставка новосибирского Фокина. Вы не хотите посмотреть?

Конечно же, я хотел! Тем более если с такой симпатичной спутницей и собеседницей. Вызвонил такси и поехали. Тут поездки-то — семь минут.

Лиза спросила у меня:

— А у вас что, своей машины нет?

— Нет, — отвечаю, — я не сажусь за руль. Слепой на правый глаз.

Она внимательно посмотрела мне в лицо:

— А внешне незаметно.

Экспозиция интересная. С работами Фокина я до того момента не сталкивался. С удовольствием побродил от полотна к полотну.

Большинство оценивают произведение художника как… Ну, как картинку.

Когда я смотрю на полотно вживую, то вижу, как подготавливался фон, как прописывался набросок, в каком порядке уточнялись детали. Где-то мастер подчистил мастихином, где-то просто поверх слоя переписал заново. Даже то, как художник положил мазок, говорит многое моим эмоциям.

Просмотр живописного полотна, это общение с художником. Зачастую общение с человеком, которого уже и в живых-то нет.

Поэтому журнальные репродукции меня не восхищают. Мне надо пообщаться с автором через его холсты.

Одна маленькая работка особенно привлекла наше внимание. Акварельный портрет на четвертушке. Вроде ничего особенного. Но при внимательном рассмотрении обнаруживается интересная вещь.

Весь портретик выполнен длинными тонкими вертикальными и горизонтальными акварельными мазками. При этом необходимые тона портрета расположены не только в самих мазках, но и на их пересечении.

Заранее просчитать такое невозможно. Всё это, наверняка, сделано спонтанно, на базе фантастической, изощрённой, нечеловеческой интуиции.

Мы с Елизаветой Николаевной ошарашено стояли перед этой бумажкой.

Потом досмотрели оставшуюся выставку и снова вернулись к странному портрету. Подивились ещё минут пять и, молча, пошли на выход.

Вышли в осенний город. Постояли на крыльце дома художников. Расставаться не хотелось. Рядом с этой женщиной мне было хорошо. Спокойно и уютно.

И я предложил Лизе посидеть в ресторанчике — переварить впечатления.

Сначала сунулись в «Сибирь». Оказалось — заведение закрыто.

Тогда пошли на Партизанскую, в «Сибирскую Корону». Посидели, заказали — что полегче. Там всё больше блюда к пиву, острые и жирные. «Пивбар», одним словом. Но мы ударили по салатам и по запечённой рыбе. И славненько пообщались.

Поговорили о плачевном положении изобразительного искусства. Об упадке системы образования. Да и просто о жизни. Я разговорил спутницу, и она рассказала о себе если не всё, то многое.

Замужем. Детей нет. Работает в школе. Зарплата маленькая. Муж – на «северах». Приезжает — пьёт. От его зарплаты ей достаются крохи. Тяжело жить, короче.

Знаете, на кого она похожа? На актрису Сёмину Тамару в молодости. Только в очках. Очень хорошенькая. Серьёзная, такая как прокурор. Или как учитель…

Долго мы просидели. Часа три. Уже темнеть начало.

Я опять вызвал такси и отвёз Лизу домой. Напоследок дал ей свою визитку. Так… на всякий случай.

Ну, вроде бы и ладно.

Через три месяца, в конце ноября, среди ночи телефонный звонок.

Я некоторое время не мог понять, с кем говорю. Потом допёрло — Лиза, давняя случайная знакомая.

— Юрий Николаевич, — говорила она убитым голосом, — простите меня ради Бога, мне просто не к кому обратиться.

— Елизавета Николаевна, что случилось?

Чувствую, что какая-то трагедия произошла.

— Вы где сейчас, — спрашиваю.

— Я у главпочтамта. Я из автомата звоню. У меня денег нет, только телефонная карточка. И идти мне некуда.

Два часа ночи! Я вызвонил тачку. Надо сказать, мужик быстро подъехал, и мы попёрлись к центральной почте.

Подъезжаем, на улице никого, тишина, темнота, движения по улице – ноль. Я вылез, крикнул:

— Елизавета Николаевна!

С крылечка, из темного угла, спускается Лиза в каракулевой шубке. Причём, походка какая-то неуверенная. Я сначала подумал — выпивши.

Она неуклюже залезла в машину и тяжело села на заднее сиденье. Мне показалось всё это подозрительным. Я попросил водилу включить свет в салоне, повернулся… И охренел.

Губы разбиты, на виске справа синюшная опухоль, взгляд расфокусирован. Наверняка тяжёлое сотрясение мозга.

Я скомандовал водителю – Давай в БСМП! И уже на ходу начал выяснять обстоятельства.

Оказалось, что это родной супруг, по пьяной лавочке, так её разукрасил.

В больнице, раздавая деньги направо и налево, организовал быстрый осмотр. Там сразу подтвердили мои подозрения – видимо ушиб мозга. На каталку её, и в палату.

Я поговорил с дежурным врачом и парнишка мне всё объяснил. Повреждения головного мозга могут оказаться серьёзными. Надо провести томографию головы. А в то время, такая аппаратура была только в «Диагностическом центре». Ну что делать. Поехал домой. Четыре утра! Хоть пару часов вздремнуть.

На работе быстренько провел планёрку, и уже со своим водителем помчался спасать в сущности незнакомую мне женщину.

Деньги делают всё. В том числе и томографию. Даже без паспорта больной.

У Лизы в левой височной части мозга, обнаружили небольшой сгусток крови, размером около пяти миллиметров. Её перевели в неврологию. Врачи сказали, что достаточно медикаментозного лечения. Но необходим строгий постельный режим и постоянное врачебное наблюдение. Вот такие пироги.

Лизу везли на каталке, я шёл рядом, а она шептала – Юрий Николаевич, простите меня. Простите. Такое беспокойство…

Когда Елизавету положили в палату, я с ней поговорил. Выяснил её размеры, как уж она не краснела. А у врача узнал, какой диеты надо придерживаться.

Потом поехал на рынок (там, рядом) и купил всё. От нижнего белья до фруктов и овощей. Доктор сказал, что нужна курица, постная, отварная. Не нашёл отварную. Купил курицу-гриль. Постного больная сама себе наковыряет.

А потом наткнулся на киоск с сотовыми телефонами. О! Вдруг ей что-то срочно понадобится. Купил сотик.

На её мужа надежды-то было мало. Он, кстати, приехал один раз. Только на второй день. И всё. Пьяный в сиську. Его, естественно, не впустили.

В общем — супруг ещё тот.

Каждые два дня я ездил её проведать, узнавать чего там не хватает, и каково её состояние.

Зачем мне это надо было? Я и сам не понимал.

Знаете, как в детстве бывало, — найдёшь котенка, больного, зачуханого, голодного и нянчишься с ним, выхаживаешь. А тут человек! Симпатичная и умная женщина. Жалко.

Когда Лизу, через десять дней выписали, я её забрал, отвёз домой, по дороге закупив лекарств по рецепту. Ну и продуктами загрузил. Завёл в квартиру, выслушал благодарности, попрощался и поехал на работу.

С чувством выполненного долга.

Хотелось, конечно, высказать ей всё. И то, какая она дура, потому что живёт с таким уродом. И то, что она достойна лучшей жизни. И прочее…

Но она ведь взрослый человек, правильно? И чужая жена, правильно?

Так что – нехрен умничать.

А через два дня, в субботу утром, Лиза мне позвонила, предложила встретиться где-нибудь.

Какой там «встретиться», она ещё неделю должна лежать!

Я её так и говорю:

— Елизавета Николаевна, вам надо лежать под одеялом тихо, как мышка, а не по свиданкам бегать. Муж ваш дома?

— Нет, уехал.

— Сейчас я подъеду.

Поехал к ней домой. Не с пустыми руками, конечно. Набрал ей «живых витаминов». И ещё заехал в кулинарию «Провиант» и взял здоровенный пирог с сёмгой. К чаю.

Приехал. Зашёл. Осмотрелся.

Квартира в доме старой постройки. Осталась Лизиному мужу от его папы, крупного советского городского чиновника. Потолки высокие. Две большие комнаты. Кухня больше чем у меня. А уж своей кухней, поверьте, я в то время гордился.

Но живут бедно. Видать мужик сильно попивает. Мебель, какая-то, старая.

Ну, не суть. Это я просто для полноты информации.

Муж у Лизы уехал на работу (он нефтяник), а супругу оставил одну.

Посидели мы с ней на кухне. Почаёвничали. Я же понимаю, что ей неудобно, и хочется как-то отблагодарить. Она даже принарядилась. Белая кофточка, черная юбочка, причёска, макияж.

А меня тянет чего-то к ней. Не то, чтобы прямо страсть… Но рядом с ней хорошо. Тепло как-то. И красивая она.

У меня поначалу закралась мысль, что Лиза не просто так пригласила меня. Ну, сами понимаете… Пустая квартира. Мужчина и женщина…

Нет. Не было у неё таких задумок. Просто посидели, поговорили, попили чай с пирогом. Она принесла бутылку Кагора. Ещё того, с которым мы в ресторанчике сидели. Она тогда не стала оставлять его на столе и забрала с собой. Но я трезвенник, мне это особо не нужно. Ей нельзя – она ещё не выздоровела, а вино поднимает давление, в том числе и внутричерепное.

Вот так, немного отогрелся душой и поехал домой.

А потом Новый год.

Для проведения «корпоратива» я арендовал банкетный зал. Пригласил вокальный ансамбль. Это для взрослых. А для детей был — фокусник.

Уже несколько лет я превращал новогодний междусобойчик в своеобразный отчёт об итогах прошедшего года. С выдачей конвертиков с премией, которая, кстати, зависела от этих самых итогов. Потом концерт, перемежающийся застольем.

И в конце — выдача новогодних подарков. Опять же конвертиков с купюрным наполнением. Причём с учётом семейного положения. То есть дарил не только самим работникам, но и супругам, и несовершеннолетним детям, если они в наличии. Никаких грамот, ценных подарков и путёвок на курорт. Предприятие, это не семья, это место, где человек зарабатывает деньги. А уж как он будет их тратить, это его личное, интимное, можно сказать, дело.

Некоторая часть моей работы заключалась в том, что я выколачивал из собственника предприятия большую зарплату для своих работников. А собственник — наоборот. На стыке интересов мы и балансировали… 😀

С каждым новым годом количество «корпоративщиков» всё увеличивалось. Работники приходили с семьями, а с некоторых пор и с детьми. Компания в том году собралась большая, около ста сорока человек. Из них шестьдесят четыре работника остальные – члены семей.

Гуляли с шести до десяти. А дальше разъезжались по домам. Новый год, это такой праздник, который всё же лучше встречать в кругу семьи.

Ну, это я так, для описания обстановки.

Тридцатого числа я дал себе слабину. Позвонил Лизоньке, пригласил её посидеть со мной на корпоративе. Если сможет прийти с мужем — очень хорошо.

Знаете… Постоянно о ней думал. Романтические чувства. Трепещущее сердце. Томление в груди. Пьянящие надежды. Как мальчик, блин. Вот, попал!

Понимаю, что глупости делаю, но не могу себя окоротить.

Но оказалось, что муж Елизаветы Николаевны на вахте, приехать не может, а сама она согласна. Поверите, — как пацан подпрыгнул. «Йес!»

Я послал за ней моего водителя.

Концертная программа оказалась удачной.

Вышли два гитариста, «клавишник» и солистка.

Когда зрители увидели певицу, все дружно вздохнули с разочарованием. Худенькая девочка, с нелепой фиолетовой причёской, в странном балахоне из какой-то рыболовной сети, и с зелёными губами.

Но, ребята, когда она запела, ей сразу простили всё! Даже если бы она вышла на эстраду лысой и в пыльном мешке из-под муки, всё равно её бы воспринимали на «ура». Такой лирики на народ нагнала – загляденье.

Лиза сидела недалеко от меня, что-то пощипывала вилочкой из тарелки и явно получала удовольствие..

Когда гуляние закончилось я, подавая Лизе шубку, попросил:

— Елизавета Николаевна, я у вас в гостях уже был, а вы у меня нет. Может, соблаговолите?

Она немного подумала, улыбнулась:

— Хорошо. Соблаговолю.

И мы поехали ко мне.

Я же на такой поворот надеялся. Поэтому дома у меня было заготовлено! О-о-о!

Суши, это наименее экзотическое. Самый шедевр – отбивные из страуса. Ну а как же! Пыль в глаза… Ага.

Когда я начал всё это вываливать на стол, а кое-что греть в микроволновке, Лиза поиронизировала вопросом:

— Юрий Николаевич, вы меня хотите удивить до паралича, или закормить до смерти?

— Елизавета Николаевна, я хочу вам понравиться.

— Ну, вы и так мне нравитесь, не стану скрывать.

Посмотрела на меня замершего от такой неожиданной откровенности. Подсказала:

— Вы не стойте. Вы доставайте-доставайте, что у вас там. Жаль, правда — я на банкете поела.

И напряжение совсем пропало…

Сколько же у нас общих интересов и тем для разговора! До двенадцати проболтали.

Где-то в середине беседы я спросил:

— Елизавете Николаевна, а что если мы перейдём на «ты». Дело в том, что времени у нас для общения мало. Вы ведь уйдёте завтра и очень вероятно, что навсегда. А мне не хочется терять время на формальное расшаркивание, — я посмотрел на часы, — У меня его осталось так мало. Е-ли-за-ве-та-ни-ко-ла-ев-на, чувствуете как долго?

Она смеётся:

— Вы торопитесь наговориться? Ну, хорошо, давайте… давай на «ты»… Юра.

Выпили на брудершафт. Боже! Какие у неё приятные губы.

В полночь подняли бокалы с шампанским, и даже послушали начало речи нового президента.

Потом я спохватился:

— А пойдём-ка, Лизонька, запустим салют.

Взял пакет с «бомбами», две бутылки шампанского и пошёл шкодить.

Во дворе народ уже развернулся. А как же. Три пятиэтажки, двенадцать подъездов – толпа.

Я тоже расставил четыре многозарядные шашки, поджёг, и к общему беспорядочному салюту добавился наш.

Открыв шампанское, я пригубил, Лиза пригубила. Потом к ней кто-то требовательно протянул руку, она отдала бутылку и та ушла в толпу.

Я посмотрел на растерянное Лизонькино лицо, не удержался, заржал:

— Ну, ты же знаешь пословицу – «в кругу друзей…»

Она подцепила меня под руку, прижалась к боку, подняв лицо, смотрела на вспышки.

Тут девичий голос звонко предложил:

— А пошли в парк, на горку!!

Мужской бас:

– Там что, горка лучше, чем у нас?

— В мильён раз!!

И вся толпа двинулась в парк. И мы следом. Тут пять минут ходьбы.

Когда добрались, стало ясно – не мы одни такие умные. Казалось, что уже половина города с визгом, свистом и воплями катается с гигантской горы. Все «наши» ломанулись штурмовать лестницу, а мы с Лизой остались стоять в сторонке. Ну, куда ей кататься в каракулевой шубке.

— Жаль, — говорю, — надо было тебя одеть в теплое и прочное. А так, ты даже и не прокатишься.

— А я и не хочу. Нет, честно. Я как-то побаиваюсь сунуться в эту толпу. Раздавят.

Постояли так минут несколько и повернули к дому.

Нам вслед крикнули:

– А вы куда?!

Лиза ответила:

– Домой. Я замёрзла.

— Погодите, я с вами!

Смотрю, и вся толпа соседей потянулась следом.

Во дворе все долго обнимались, поздравляли друг друга. Нас приглашали в гости незнакомые люди. Мы отказывались. Потом я вспомнил – Шампанское! Открыл бутылку, и она снова пошла по кругу.

Дома сели перед телевизором и под бубнение фильма «С лёгким паром» грелись от мороза чаем. С вареньями, с пирожными, с кексами и круассанами. Лизонька забралась на диван с ногами, домашняя такая, слегка сонная. Потом она ткнулась мне в плечо. Посмотрел – спит радость моя. Ещё бы! Третий час ночи.

Я аккуратно высвободился, достал постельное, прошептал гостье:

– Лизонька, давай я постелю, чтобы ты нормально легла.

Она ушла в сторону туалета, а я разобрал тахту. Потом пошёл стелить себе на кухонном диване. Когда вернулся, Лиза уже лежала под одеялом. Я посмотрел на неё внимательно, с вопросом. Она усмехнулась:

— Всё. Спать.

И демонстративно повернулась носиком к стенке.

Подошёл, чмокнул её в висок и пошёл на своё место.

Она вслед сказала:

– Юра, ты мой рыцарь.

— Ну, рыцарь, так рыцарь. Я что? Я не против.

На следующий день проснулись около обеда. Зима завернула гайки. Тридцать пять. Руки к железу липнут.

Я хотел уехать с Лизой в Чернолучье, покататься на лыжах. Но с такой погодой – куда там.

Поэтому я предложил ей сходить в кинотеатр Маяковского. Фильм, как сейчас помню – «Утопить Мону». Такая белиберда. Но местами — смешно.

Она не отказалась, и я понял, что наше «свидание» продолжается.

— Юра, — говорила она мне, — мне с тобой хорошо. Я побуду около тебя, пока мой придурок не вернётся. Он седьмого приезжает.

— Лиза, да хоть всю жизнь будь у меня. Я квартиру куплю. Большую. Семейную.

Она смеётся.

— И на каких-таких основаниях я у тебя поселюсь?

— На каких хочешь.

И поехали в кино.

Вечером пошли в ресторан «Иртыш» и там замечательно посидели. Хорошая живая музыка, приятная еда, легкий полумрак, спокойные соседние столики. Тихий, неторопливый, умный разговор.

Немного потанцевали.

Я заказал бутылочку вина, дорогого, итальянского (по крайней мере, оно называлось «Сицилия»), и мы за три часа наших посиделок половину вылизали.

Когда пошли домой, Лиза шутила – Ну ничего себе, мы пьянку устроили!

Дома продолжили застолье. Причём прямо на полу, на ковре, перед телевизором.

Потом я включил магнитофон и под «Одинокого пастуха» пригласил Лизоньку на танец. Медленно двигаясь, она положила мне голову на грудь. И тут я почувствовал, что её плечи вздрагивают.

Заглянул ей в лицо, она плакала.

— Лизонька, что случилось? Что?

Она только повторяла:

– Юра… Юра…

И тут я её поцеловал. Осторожно так, чтобы не напугать. И она мне ответила.

Мы стояли посреди комнаты и целовались как сумасшедшие.

Лизонька шептала:

– Юра, что ты делаешь? Я не могу тебя оттолкнуть…

А мои руки уже перешли все грани приличия.

— Лиза, одно твоё слово, и я остановлюсь.

Она обхватила меня за шею, прижалась всем телом, горячо зашептала:

– Нет… Я не хочу тебя отталкивать.

И поплыла, полураздетая, в моих руках на тахту.

Я разоблачал её, целуя каждый сантиметр открывающегося тела. Лизонька только охала и выгибалась, подставляя себя под мои бесстыжие губы.

Мы истязали друг друга часа три.

В конце концов, она упёрлась в меня ладошками:

– Юра, стой. Подожди. Я больше не могу. Ещё раз, и я умру.

Я нежно целовал её вспотевшее личико.

— Устала, моя радость?

— Ох, не то слово… Юра, если я в ванную не пойду, и усну, ты скажешь что я свинья?

Я смеялся:

– Лиза, я и сам сейчас до ванной не доползу. Давай спать.

Сплелись лицом к лицу и выключились.

Проснулся – уже светло. Лиза лежит на мне сверху, голова неудобно висит у меня подмышкой. Сопит, птичка моя.

Аккуратно положил её рядом и пошёл мыться, бриться, готовить завтрак.

Лизонька вышла, завёрнутая в простынь:

— Чем вкусно пахнет?

Я подошёл, обнял, чмокнул:

– Гренками.

— Тогда я быстренько в ванну. Угу?

— Угу-угу.

Мы улыбчиво завтракали и обсуждали произошедшее.

— Ты так интересно это делаешь, — рассуждала Лиза. — Ты меня во что-то тёплое закутываешь-закутываешь-закутываешь… Потом – бум! И готово…

И сама смеялась над своими словами.

Потом спохватилась:

– А где моя одежда.

— Постирал.

— А как же я…

— Сейчас я поглажу. Потом поедем — купим тебе что-нибудь.

Так и сделали.

Но, кроме обновок для Лизоньки, я сделал ещё одну покупку. Я купил ей колечко. Очень дорогое и, на мой взгляд, очень красивое. В коробочке сердечком.

Лизонька посмотрела на меня с подозрением, но ничего не сказала.

Когда зашли в квартиру, я, прямо не раздеваясь, завёл её в комнату, встал перед ней на колени и, раскрыв коробочку, сделал, как говорят «предложение руки и сердца».

— Юра, ты понимаешь, что сейчас поставил меня на распутье?

— Именно это я всё время и стараюсь сделать. Бросай своего Витю, выходи за меня.

Она подумала, потом усмехнулась – Ну, нет… Мы с ним ещё нервы друг другу помотаем…

— А зачем? — удивился я. – Какой в этом смысл?

— Ну, не во всём должен быть смысл. И, потом… Нет, Юра, ты не поймёшь. Не обижайся.

— То есть – «нет»?

— Нет.

Это был шок. Я-то думал, что у меня всё под контролем. Ничего себе, меня осадили! И, главное — причин отказа я абсолютно не понял.

«Мотать нервы»… Это что? Это разновидность счастливой семейной жизни? Мазохизм в сочетании с садизмом?

Короче говоря, все мои радужные надежды накрылись. Я, конечно, сильно расстроился, но не стал нудно выяснять отношения. Ответ был дан однозначный и достаточно безапелляционный. Посидел немного на тахте, приходя в себя. А Лизонька сидела рядом и успокаивала меня:

— Юра, — говорила она, гладя меня по рукам и плечам, — ты не обижайся. Я замужняя женщина. А ты… Ты такой хороший, ты найдешь себе подругу.

— Ох, Лиза. Ты тоже чего-то не понимаешь. Я ведь для тебя всё сделаю. Всё, что хочешь. Мне не нужна другая подруга. Сама подумай – зачем она, если вот здесь, — я прижал ладонь к сердцу, — у меня только ты. Ты что, так сильно любишь мужа?

— Юр… Да как же этого алкаша можно любить? Я от него даже ребёнка завести не могу. Родится какой-нибудь урод.

— Тогда, что тебя там держит?

— Я же говорю, — ты не сможешь понять… Без обид?

— Да какие обиды. Ладно, у меня на сегодня намечена некоторая программа…

И мы поехали в драмтеатр, на ёлку для взрослых.

До пятого января я делал всё, чтобы у Лизоньки были весёлые, беззаботные каникулы. Всё, для неё. Всё, что она желала.

И каждую ночь мы безумно любили друг друга. Как будто завтра конец света.

А шестого числа Лиза попросила меня никуда её не выводить. Мы просто пролежали весь день на тахте, рядом, или прижавшись друг к другу. Ели, прямо в постели. Разговаривали. Иногда начинали целоваться, нежно и подолгу.

Вечером я отвёз её домой. Она ничего из подарков не взяла с собой. Только колечко.

– Ну как я объясню мужу, откуда у меня всё это? А кольцо… Скажу, что это дешёвая бижутерия. Он не разбирается.

Вот так и разбежались.

Что я чувствовал? Этого не рассказать.

Жизнь — дерьмо, но жить — надо. Примерно так.

Но, ничего. Справился…

Первого февраля снова-здорово. Дежавю, какое-то.

Три часа ночи – звонок.

Слабым голосом, с хрипом:

— Юра, помоги.

— Ты у почты?

— Да.

Ну что? Всё по старому сценарию. Такси, ночь, главпочтамт.

Я выскочил из машины, покричал. Тишина. Чувствую задницей – что-то неладно. Пометался у крыльца – никого.

Потом осенило! Подлетел к телефонной будке, открываю – сидит, свернувшись на полу, без сознания. В домашнем халате, в тапочках на босу ногу, на голове ничего. На улице зима, минус двадцать.

Твою мать. ТВОЮ МАТЬ!

Подхватил её на руки, помчался к машине, ввалился на заднее сиденье, скомандовал:

– В БСМП!

Бля! Только бы не обморожение! Воспаление лёгких-то обеспечено, к бабке не ходи.

Разглядел её под светом – всё лицо разбито.

ТВОЮ МАТЬ!

В больнице опять, раздавая взятки за оперативность, отправил Лизу на обследование.

Ближе к пяти, вышел тот же самый молоденький врач. Спросил:

– Вы муж?

— Нет, родственник.

— Это же вы с ней были в ноябре?

— Да.

— На этот раз всё намного хуже. Боюсь, что мозг сильно повреждён. И подозрение на пневмонию. Когда она очнётся, тогда проведём детальное обследование.

Потом спросил:

– Это её муж так отделал?

— Да, доктор… Это любящий супруг приласкал.

— Знакомая история…

Я у него спросил:

– Обморожение есть?

— К счастью, нет – вздохнул врач и пошел по своим делам.

Слава Богу! И на том спасибо.

Всё заново. Лекарства, продукты, свидания. Томография, рентген.

Когда картина прояснилась, Лизу перевели в нейрохирургию. У неё выявили гематому мозга. Надо было делать операцию. Но сначала вылечить двустороннее воспаление лёгких. Ситуация тяжелейшая.

Доигралась… Вроде бы — умная, рассудительная женщина. Но, дура! Вот же, дура!

Ей кололи какие-то успокоительные, так, что она почти всё время спала. Под капельницей.

Я приезжал раз в день. Набрал детского питания в таких маленьких баночках и кормил её, полусонную, с ложечки.

Когда воспаление лёгких вылечили – сразу в операционную. Гематому удалили.

Операция шла почти четыре часа. Я приезжал днём два раза, говорят — ещё не готово. Когда под вечер, уже после работы, примчался, обрадовали – закончили. Закончили удачно, без осложнений. Пару недель как минимум придётся полежать в клинике под наблюдением.

Вот такая бывает семейная жизнь. Вот такая жуткая любовь…

Я по-прежнему приезжал. Первое время – каждый день. Потом, когда Лизонька пришла в себя и смогла самостоятельно кушать – стал навещать через день. На работе появились серьёзные осложнения. Достаточно сказать, что в Тюмени меня чуть не подстрелили.

Так она отлежала почти месяц. Ослабленный организм медленно приходил в норму.

Стала хуже видеть. Зрение у неё и раньше было не очень, а теперь и вовсе. Ну, это ладно – куплю новые очки. Или лучше — линзы вставлю. Главное, что жива, и нормально соображает.

Однажды заявился «муж». Думаете проведать приходил? Посочувствовать? Попросить прощения? Да хрен там!

Умолял не заявлять в милицию. За тем и припёрся, сука.

Да и чёрт с ним. В то время я думал, что уж теперь-то она вычеркнет его из своей жизни.

Седьмого марта я забрал Лизу из больницы

Худющая. Кожа и кости. На голове бинтовая повязка-шапочка. Двигается осторожно, функции восстанавливаются медленно. Без поддержки ходит с трудом. Так и увёл, почти волоком. А на улице и вовсе понёс на руках. Усадил в мою Хонду и Иваныч увёз нас ко мне домой.

Я строил планы:

— Вот встанешь окончательно на ноги — разведёшься. Потом мы с тобой зарегистрируемся и, первым делом — к морю.

Она тихо улыбалась.

Так месяц у меня прожила, не выходя из квартиры.

А я, пока, на кухне спал. На каждый шорох подскакивал, бежал проверять. Боялся за неё сильно. Любовь!

И вот как-то раз прихожу домой – картина Репина.

На кухне сидит здоровенный поддатый мужик и жрёт пельмени. Я сразу понял, что это Витя. Муж, сука, объелся груш. Раньше-то я его не видел.

Поначалу я решил попробовать по-доброму. Поздоровался с гостем, «честь по чести». Но «по-доброму» не получилось. Увы.

Он сразу, ни здравствуй, ни прощай:

— Это твой, — спрашивает у Лизы, — ёб*рь?

Она ему:

— Витя, я тебя прошу – не надо!

— А чё не надо-то? Спросить нельзя? – ухмыляется это быдло, продолжая жрать.

Потом мне:

— Значит ты, урод, решил, что всё нормально?

Мне забавно стало.

— Да, — говорю, — Витя, у меня всё нормально. А ты зачем припёрся? Жрать захотел?

Он мне в ответ с наглой рожей:

— А тебя не еб*т, чё я припёрся.

Нет, главное, он сидит у меня дома, жрёт мои продукты, обижает мою женщину и ещё тявкает на меня. Клоун.

— Лизонька, — спрашиваю я, — а как он тебя нашёл? Как он узнал – где ты находишься?

Она молчит. Опустила свою голову забинтованную, смотрит в пол. Ну, понятно…

Тогда я вежливо объясняю дорогому гостю:

— Значит так, Витёк, – быстро собрался и пошёл отсюда к такой-то матери. И пошевеливайся, пока я добрый.

Тот посмотрел на Лизу, усмехнулся и протянул:

— Не понимаает! Ну, так я щас объясню.

Встал и пошёл на меня. Здоровый такой кабан. Ага. Я прямо буду чего-то ждать.

Сходу саданул ему в колено. А разуться, надо сказать, не успел. Ботинки зимние, кожаные. Тяжёлые и крепкие.

И когда Витя пал предо мной на карачки, добавил по фотокарточке. От всей души врезал. Прямо, как для себя постарался. И Витя вернулся на кухню в горизонтальном положении и бессознательном состоянии.

Ну вот. Повеселился, ядрёна вошь. Не дают скучать.

И тут Лиза бросилась к телу:

— Витя! Витенька!

Потом мне:

— Ты его убил!

Я её успокаиваю:

– Лизонька, не волнуйся, с ним всё в порядке. Минут через пять очухается. Ты только, Лиза, успокойся. Тебе нельзя волноваться.

Она мне прямо с истерикой:

– Сделай что-нибудь!

Я перешагнул через тело, набрал в чайную чашку холодной воды из-под крана и вылил Вите на рожу. Он замычал, зарычал, завытирал харю лапищами. Открыл глаза.

— Что?! Чего тут?!

Лиза хлопотала вокруг него:

– Витя, ты как? У тебя всё в порядке?

Я стоял и понимал, что происходит что-то не то. Но сначала сделал скидку на то, что она боится за меня. Могут ведь, мол, и посадить в случае чего.

— Лиза, — говорю, пытаясь её приобнять, — да в порядке он. Не суетись, не надо. Иди, лапочка, в комнату, я разберусь.

Она резко откинула мою руку, закричала:

— Ты уже разобрался!! Ты же мог его убить!! Что ты прицепился ко мне как репей?!

До меня, дурака, ещё не доходила суть происходящего. Я попытался поднять её, успокоить. Она опять со злостью вывернула свои руки и закричала мне в лицо:

— Что ты всё время лезешь в мою жизнь!? Чего тебе надо?!

Ощущение такое, как будто это на меня холодную воду вылили.

Я постоял, молча, прислушиваясь к переменам, происходящим в моём сознании. И тут до меня дошло, что вроде бы я – идиот.

Если по большому счёту.

Но я ещё оставил версию, что такое поведение — последствия травмы головы.

Успокаивающе ей говорю:

– Лиза, остановись. Ты говоришь глупости.

А в ответ:

– Оставь меня в покое! Я тебе этого, — ткнула пальцев в приподнимающегося мужа, — никогда не прощу! Не лезь в мою жизнь!

Ну вот. Теперь всё легло на свои места. Стало горько.

Странно, но я совершенно успокоился. Только скорбь на сердце.

— Я ухожу, — объявила Лиза, и молча, дёргано, начала собираться.

То, что я ей купил, не стала упаковывать. Я сложил всё в две большие клетчатые сумки, в которых иногда возил компьютеры в ремонт.

Она упрямо:

– Это я не возьму.

— Лизонька, — объясняю, — если ты не станешь это носить и использовать, то сможешь продать. Это деньги. А деньги тебе сейчас очень пригодятся.

И ещё я, пока она отвернулась, на дно её сумочки, втихаря, сунул пачку соток.

Пока она собиралась, я, хоть и понимал безнадёжность затеи, ещё раз попробовал её уговорить.

— Лиза, — говорю, — останься ещё немного, пока окончательно выздоровеешь. Витя опять уедет, а ты останешься одна. Как ты будешь?

Я действительно беспокоился. И ещё, мне не хотелось с ней расставаться. Сильно.

Молчит.

Ну что же… И начал я набирать номер диспетчера такси. А что делать? Не привязывать же её к кровати.

Хотя может и стоило…

Поднял Витю и поволок на улицу. Посадил у подъезда на лавочку. Вернулся за Лизой.

Тут и такси подъехало. Я попёр «нашего» мужа к тачке, но он заупирался:

— Куда, суки?! Я машину не брошу!

Он оказывается на собственном жигулёнке приехал. Ну и ладно. Так даже лучше. Засунул Витю в его «девятку», пусть сидит, очухивается.

Проводил Лизоньку домой, поднял вещи на этаж и распрощался.

Вот такая хрень…

Вернулся к себе.

Устранил бардак. Пожарил себе картошки, залил яйцом, достал маринованные огурчики. Вывалил в ведро «Витенькины» пельмени. Сел и стал ужинать.

И тут меня прихватило. Не вздохнуть, не выдохнуть не могу. Спазм в горле. Грудь сдавило, воздуха не хватает.

И чувствую — слёзы текут прямо ручьём. Такая обида навалилась. Остановить не могу. Доигрался. Нервы вразнос пошли. Я уж лет тридцать пять не плакал, а тут – здрасьте.

Представляете – сижу, плачу и матерюсь. Матерюсь потому, что не могу взять управление над психикой. И это злит.

Встал, достал из холодильника бутылку «Довганя», налил граммов сто, хлобызднул, лег на диван и вырубился.

На следующий день Лиза позвонила мне на работу. Как раз в обед.

— Юра, ты прости меня и не держи зла.

И тут я попытался ещё раз её вернуть. Как-то объяснить…

— Лиза, — говорю, — ты тогда правильно сказала. Ты на распутье. У тебя выбор. Либо ты уходишь ко мне и проживёшь спокойную, обеспеченную, достойную человека жизнь. Родишь мне детей… Либо остаёшься с этим уродом.

Молчит.

— Если ты надеешься, что Витя поймёт и оценит твою жертвенность – напрасно. Ты не сможешь его исправить. У тебя, Лиза, на это просто нет времени. Тебе жить осталось максимум полгода. Следующий раз, когда он ударит тебя по голове, ты умрёшь. Понимаешь? Он прибьёт тебя… И уедет. А ты будешь лежать одна в пустой квартире и умирать в куче собственного дерьма, потому, что он за тобой ухаживать не собирается… Я не знаю, чем он тебя так уж одарил, но ты с ним расплатилась сполна. Своим здоровьем… Я не пойму, за что ты собираешься расплачиваться ещё и своей жизнью. Лизонька, ты пойми — рая нет, реинкарнации нет, жизнь даётся один раз. Не убивай сама себя!

— Юра, прости… Я попрощаться позвонила…

— Лиза, ты сейчас дома? Я еду за тобой.

Она испуганно:

— Нет, Юра! Я с тобой не поеду.

— Да почему?! Почему, чёрт возьми?!

— Ты не поймёшь…

— Лиза, ответь мне сейчас только «да», или «нет». Витя сейчас слушает наш разговор? Он дома?

— Нет, Юра. Он уехал в Сургут. Он всё равно не даст мне жить.

Я ей объясняю:

— Солнышко моё, это там, в твоём мире, он может «не дать тебе жить». В моём мире, таких, сука, нефтяников давят как тараканов. Он никто. Его, на мой выбор, могут или напугать до смерти, или покалечить, или убить. Как я решу. Если ты его боишься, это глупо! Он никто! Зря я тебя вчера отпустил! Надо было насильно оставить… А этого быдло — замочить.

Бросил трубку и поехал на служебке к ней домой. Сорвался. Крышу снесло. Опять контроль над собой потерял.

С полчаса ломился в дверь.

Соседи повыходили на площадку. И что характерно – никто не возмутился. Стоят, молчат, смотрят.

Я у женщины спросил:

— Вы случайно не знаете, хозяин квартиры — дома?

Она мне ответила:

— Витька-то? Нет, он с утра куда-то уехал. На север, наверно умотал. У него же там друзья. Вроде и женщина…

Я по новой:

— Лиза открой! Лиза, я люблю тебя! Открой!

А оттуда:

— Нет Юра. Уходи…

— Господи! Да чем он тебя привязал?! Объясни мне!!

— Ты не поймёшь…

— Тьфу!

Вся эта история начала переходить рамки здравомыслия.

Постоял под дверью, ничего не могу сообразить. Что делать? Вызывать бригаду — ломать двери. Это уж совсем…

Сел в машину, попросил:

— Григорий Иванович, отвези меня домой.

Когда я выходил у своего дома, мой шофёр мне посоветовал:

— Николаич, ты напейся. Я понимаю, что ты трезвенник, но ты напейся. Надо. По себе знаю.

Напиваться я конечно не стал. Трясло меня как припадочного. Да что там говорить! Столько времени прошло, а я и сейчас… Стучу эти строки и меня потряхивает.

Больше я не интересовался её судьбой. Вычеркнул из жизни этот сумасшедший случай.

Осталось ощущение, что я чего-то не понял. Какой-то чёрный ящик я не смог открыть. До сих пор внутри горький осадок. Фактически я бросил человека, которого любил. Бросил на верную смерть. А что я мог сделать. Выкрасть её? Глупо. Я же не «джигит», я нормальный человек. Силой любить не заставишь…

Как-то мне всю жизнь с женщинами не очень.

Если на работе, в бизнесе, в деловых отношениях, я легко решаю любые задачи. Зачастую — жестоко. А вот в личной жизни нет…

Не получается, почему-то.

Не везёт, короче.